«От чувства к телу»

— У нас сегодня в гостях Ольга Бубна, терапевт психофункциональной разблокировки.
Неужели в психологии тоже есть такое направление?

— Да, это новое и мощное направление в психологии — оно очень результативное. Расхваливать эту методику можно сколько угодно. (Смеется)


— Ольга, скажите, а что именно мы разблокируем?

— Тело. Моё направление — это работа с телом, с зажатыми в теле эмоциями, с блоками. То есть с тем, что у нас в теле закрыто давным-давно.


— То есть это такая телесно-ориентированная терапия?

— Да.

— Действительно, какое удивительное направление! И вы как специалист помогаете в конечном итоге снимать какие-то зажимы, эмоциональные, психоэмоциональные?

— Да.

— Мы часто слышим, что у нас эмоции зажимаются в теле и от этого какие-то психосоматические проблемы
со здоровьем. А как на практике выглядит ваша работа?

— На практике клиенту показывается мета-сообщение, потом проводится небольшая диагностика. Но тут нужно учитывать такой нюанс:

Можно сказать, что это работа с человеком в состоянии сна. Такое, знаете ли, промежуточное состояние, когда человек, на первый взгляд, кажется, что…

— То есть, как я утром после сна, да? (Смеется)

— Да, когда ты вроде бы еще спишь, но ты уже не спишь. В таком состоянии можно работать с бессознательным человека. Эмоции у нас заблокированы внутри, в глубине нашего бессознательного. Вот с этим мы и работаем.

— Как происходит такая терапия? Обычно клиент приходит к психологу, рассказывает свою историю, психолог задает вопросы. А как у вас?

— По большому счету так и происходит. Приходит клиент, проводится с клиентом диагностика на установление рапорта, мы показываем клиенту мета-сообщение, запускаем тело в работу. Эта практика проводится лежа. Рекомендовано класть человека на пол для того, чтобы у нас не было границ. У кровати есть края, а пол — это всё наше пространство, что хочешь, то и делаешь. Чтобы у человека на подсознательном уровне было понимание, что он ниоткуда не упадет, и с ним ничего не случится. Это абсолютно безопасно. То есть человек, его подсознание, бессознательно прорабатывает внутренний конфликт ровно на том уровне, на котором он готов его проработать.

— Ольга, к вам можно обратиться с любым запросом? В основном, люди говорят про обычную жизнь,
быт, какие-то семейные взаимоотношения, про детей. И вдруг человек ложится на пол и начинает говорить, как ему трудно установить контакт с мужем, женой, детьми, подростками?

— Для этого сначала необходима консультация, о которой я говорила.

— Надо же! Удивительно.

— А внутри немного по-другому. Этот способ дает возможность не растягивать терапию на длительный срок, что, на мой взгляд, большое преимущество.

— Кстати, это очень важное дополнение! За гораздо меньшее количество сеансов вы можете нащупать
какие-то конкретные точки и затем именно с ними работать?

— Да, это очень большой плюс. Я не хочу при этом обесценивать терапию: люди разные, и все её проходят по-разному. Я, например, люблю и длительную терапию, люблю и ПФР. Сама я так и работаю. Но вот именно психо-функциональная разблокировка дает работать с запросом здесь и сейчас.

— Здорово!

— На мой взгляд, это очень серьезный бонус. Если мы в терапии бережно, аккуратно, медленно подводим к внутренней проблеме, к ее разрешению, то здесь я не могу сказать «бережно». Это в первую очередь — безопасно! Тело само прорабатывает то, что нужно, что действительно болит. Например, зажимы в спине.

— Как я попала в этот мир — это вообще довольно длительная история. Когда я училась в вузе, нам рассказывали про терапию, как вести клиента, как это должно быть. Рассказывали про гипнотерапию. Про неё было очень интересно, но в тот момент, в далеком прошлом, психология не была так сильно развита, и преподаватели многое умалчивали. Спустя некоторое время я стала глубже вникать, как быстрее помочь человеку. Бывает такое, что надо помочь здесь и сейчас. Позже можно продолжить, выбрать: идти в длительную терапию, либо продолжить методами ПФР работать с собой.

Я искала в Интернете эффективные быстрые методы помощи сразу, на месте, когда человеку ещё плохо. И нашла. Если честно, я человек с аналитическим складом ума, чтобы принять какое-то решение, мне нужно время. (Смеется) Я всё проштудировала. Тут посмотрела, там посмотрела, тут почитала. Я решила, что должна этому поучиться. А когда выучилась, появились клиенты.

Иногда приходят молодые мамы с эмоциональным выгоранием и говорят, что ребенку год, а силы уже исчерпаны, но ребенок просит всё больше и больше внимания и времени. Они плачут, что не справляются. Конечно, обычно психологи с удовольствием быстро проводят с ними сеанс ПФР. На моей практике были два случая, в которых достаточно было одного сеанса.

На следующий день они мне пишут и благодарят, что пришли домой, выспались, выплакали мужу свои эмоции, которые в себе подавляли. А на утро все хорошо: и дети любимые, и муж любимый. (Улыбается)

Был и такой случай, когда ко мне обратилась одна мамочка. Говорит: «Я не знаю, что мне делать, сил нет, планирую по семейным обстоятельствам отлучать ребёнка от груди. Не знаю, как с этим справлюсь!» Она пришла на терапию днём, а ночью, как она рассказала позже, ребёнок уснул без груди.

— Чудеса!

— Это не чудеса. Понимаете: мама успокаивается. На самом деле это очень просто.

— Я так понимаю, что решения приходят сами, когда всё тебе так благоволит.

— Конечно, снимается тот самый внутренний страх — эта наша базовая эмоция.
Наши базовые эмоции к 30, к 40 годам можно так прокачать и так обуздать! (Смеется.)
Нас пугают с самого детства: тут нельзя, это страшно, упадешь, и так далее. И со временем можно этот страх настолько усилить. А когда мамочка успокаивается, она понимает, что всё хорошо. Ей становится спокойно. Дети все считывают моментально и засыпают спокойно.

Если говорить про психосоматику, то та же самая мамочка говорила, что у неё болит спина, мышцы в спине, поясница. И я бы не стала говорить, что причина в чём-то конкретном — это всегда совокупность многих факторов. Один вопрос решили, а дальше есть что-то ещё.

— Как раз хотела спросить: мы поняли, что это очень действенный и эффективный экспресс-метод
решения запроса здесь и сейчас. Но, как правило, психотерапия — это история о том, как ты приходишь к себе настоящему, понимаешь свои цели и желания. А как в вашей практике человек приходит к себе, через такие экспресс-методы? Что происходит дальше?

— Можно сказать, что это экспресс-метод, но в то же время есть определенные рекомендации. По таким запросам у нас чаще всего проходит три сеанса. За эти сеансы мы прорабатываем определенные блоки под запрос человека, а у каждого они свои. Что ему мешает решить определенную ситуацию, как её решить? Мы эти блоки прорабатываем и убираем. Дальше уже идёт разрешение себе. Тело продолжает разрешать себе работать. Это процесс — научиться заново чему-то. Мне, например, в какой-то период приходилось прорабатывать свои границы. Я понимала, что мне их глобально нарушают, и сама поступала точно так же. Ведь это палка о двух концах. Со временем пришло понимание: «Нет, мне этого не надо, со мной так нельзя». И для меня это было так удивительно, что я это сказала! Вот это да!

— И ничего плохого при этом не произошло?

— Да, ничего плохого не случилось, я не стала себя угнетать за это: «Ой, я так сказала, теперь этот обидится, тот обидится». Абсолютно нет, ведь всё это происходит очень корректно.

— Ольга, как раз такой экспресс-метод и позволяет вам работать в таких тяжёлых кризисных ситуациях, для которых была создана служба психологической поддержки. Вы действительно как МЧС.

— В службе 24/7 я недавно, но у меня получилось помочь людям с первого раза.

— Какая красота!

— Да, и я очень довольна. (Улыбается)

— Вы себя почувствовали на своем месте. Если мы говорим о телесных ощущениях,
то что вам непосредственно ближе? Вы находитесь там, где вам нравится?

— Да, да. Я выросла в семье, где все помогают. Мои родители и бабушка живут в деревеньке, где все друг у друга на подхвате. Мы ездили к бабушке, всё это видели и росли на этом. Потом у родителей друзья переезжали с места на место, всегда была поддержка друг друга. И я выросла с понимаем того, что людям нужно помогать. И мне это очень близко. Когда мы проходили в институте телесную терапию, различные методы, мне это очень сильно отзывалось, эмоционально я понимала, что это мое, и мне это нравится.

— Валера, я предлагаю службу 24/7 переименовать «К бабушке в деревню».

— Здорово, да!

— Ольга, мы понимаем, что есть этические нормы в работе с клиентами, но, не называя никаких имен и координат, вы можете рассказать о наиболее потрясших вас случаях? О тех, когда ваш экспресс-метод моментально помог человеку?

— Расскажу про один случай, который потряс, но у меня не получилось использовать экспресс-метод. Нам написала беременная девушка с детьми, у нее не было возможности уединиться. В таких ситуациях на вооружении у психолога должны быть разные инструменты, когда ты работаешь в подобной группе. Мы с ней поработали в арт-терапии.
Я этому обучалась, и у меня есть несколько сертификатов.

— Я поняла так, что при терапии оффлайн вы кладете человека на пол, проводите различные манипуляции, ведете разговоры. Но как это происходит онлайн? Вы что-то говорите человеку, как, например, сейчас по Zoom, а человек повторяет?

— Нет, не повторяет.

— Оля, в службу поддержки 24/7 сейчас обращаются люди с разными запросами. А как происходит эта верификация: какие запросы, каких клиентов, каким психологам распределяют?

— Замечательный вопрос! Когда я пришла, тоже думала об этом. Мне нравиться анализировать, и вот что заметила. В службе 24/7 есть психологи разных направлений. Каждую заявку куратор сбрасывает психологу, и он по запросу клиента может понять, работает ли с этим человек или нет. На мой взгляд, это очень круто. Если я вижу, что человек пишет о приёме антидепрессантов, я его не возьму. Но там есть клинические психологи, психотерапевты разных направлений, которые могут помочь. За всё это время я не видела, чтобы человек остался без помощи.

— А почему те, кто на антидепрессантах, не ваши клиенты?

— Потому что важно, чтобы не было химических моментов. Они меняют биологию человека.

— Надо же! Удивительно!

— На самом деле, есть противопоказания, с которыми я тоже не возьму. Когда люди обращаются в службу, я понимаю, что тут есть критерии. Но есть психологи, которые это могут проработать, и, несмотря на разные нюансы, людям помогут.

— Ольга, получается, когда приходят заявки, психологи все сразу разбирают, и каждый определяет,
какой человек к кому пойдет. Это замечательно! У нас было интервью с психологом, и она сказала, что ее поразила организация. Нет необходимости в проволочке, кто за что берётся. Это как открытое поле, и ты выбираешь то, что тебе подходит, и забираешь себе. Но, я так понимаю, что обращений было очень много за всё это время. Вы сказали, что присоединились недавно, однако, возможно, и за этот период столкнулись
с большим потоком заявок. Тяжело всё это на себе нести, даже при хорошо организованной работе?

— Знаете, тяжело. Потому что со стороны клиента, думаешь, что проработали, время отработали, разошлись и всё. Но всё иначе, и я от многих это слышала. Потом сидишь, и в голове происходит некий анализ, итог работы своей всё равно подводишь: те ли инструменты дал, с чем ушёл клиент, понятна ли была ему эта консультация, получил ли
он тот результат, который хотел?

— Конечно, это даже не столько почувствовать свою значимость, сколько поинтересоваться, понять человека. Что ещё есть такого, чего я не знаю? Я люблю поковыряться, рассмотреть этот вопрос с другой стороны. Человек многогранен, и никому неизвестно, сколько этих граней можно отыскать. Интересно разобрать и рассмотреть каждую его сторону. Может показаться, что я навязываюсь, либо человек думает, что это с ним что-то не так. Хочется людей приободрить, что ничего подобного! Я тоже человек, и когда-то что-то не умела. Исходя из этой позиции, людям стыдно обратиться за помощью, но психологи видели разное, они тоже разные, и удивить кого-то не получится.

— В связи с этим хочу спросить. Понятно, что количество запросов на определенную тематику увеличилось.
По вашим ощущениям, несмотря на небольшой опыт работы в службе 24/7, вообще психологически зрелых, адекватных, с устойчивой психикой людей больше или, к сожалению, находятся в позиции ребенка, в позиции жертвы, на эмоциональных качелях? Мы больше взрослые внутри или дети?

— Всё же мы больше дети внутри.

— А вы задумывались, в чём причина?

— Интересный вопрос, потому что это наше начало, все мы родом из детства. В психологии считается, что всё, что у ребенка сформировано, допустим, до семи лет, остается с нами на всю жизнь. Как мы научились переживать наши страхи и как нас в тот момент поддержали, так и во взрослой жизни поддерживаем себя и своих близких, тех, кто рядом. От этого зависит и наша психологическая устойчивость. Если рассказывать на своем примере: когда ситуация в стране сложилась определенным образом, я испытала колоссальный стресс, потому что это было первый раз в моей жизни, я всегда находила выход из ситуации: хотя что-то пошатывало, что-то выбивало из колеи, но вопросы были всегда решаемы. Мой стресс продлился сутки, но он был таким накатывающим. В один момент все выплеснулось, я поговорила с психологом, поспала три дня,
и я снова как огурчик.

— Ольга, это интервью будут смотреть люди, и после вашего ответа наверняка многие зададутся вопросом: «Могу ли я себе сейчас помочь?» Детство прошло, каким было, таким и осталось, изменить что-то мы уже не в силах, мы можем менять что-то сегодня, будучи взрослыми и пытаясь войти в эту взрослую позицию. Исходя из вашего опыта, из тех запросов, с которыми вы столкнулись в обычных условиях и в службе поддержки 24/7, есть ли у вас какие-то намётки, которыми вы могли бы поделиться со всеми, кто смотрит это интервью? Меня восхитило то, что вам было достаточно суток, чтобы понять, как выйти из стресса. Может, вы нам что-то посоветуете?

— Действительно, все гениальное просто. И раз за разом беседуя с такими удивительными и интересными людьми, убеждаешься в этом еще больше. Остается только один вопрос: когда мы, наконец, начнем брать всё это и делать?

— Да, вот как брать на вооружение? На самом деле, можно подсказать. Допустим, дали человеку упражнение. Я часто использую у себя эмоциональное позитивное подкрепление. Тут надо вырабатывать, конечно, привычку. Самое удивительное, что привычка вырабатывается в течение одной минуты в день.
Сварили борщик — ура! У меня получилось вкусненько? Вкусненько! Минута в день, и ничего уже больше не нужно. Точно так же с упражнениями. Или в конце дня есть еще очень хорошая практика. Это тоже очень легко: записывать всё, что делаешь. И кажется: «Ничего себе! Это весь день я должна писать!» Да нет, с вечера, допустим. Я не очень люблю планирование, поэтому обозначаю три пункта на день. Дальше внизу пишу, что я сделала за этот день: одела ребенка в детский сад, отвела его туда, пришла, позавтракала, почитала, позанималась. (Смеется.) Выполнила три этих определенных пункта. Съездила туда-то, там провела консультацию. Выходит, делаем мы по факту
в разы больше, чем планируем.

— Я правильно поняла, так мы обманываем мозг? Все гениальное просто. (Смеются)

— Мы учимся договариваться с собой: «Хорошо, вот это мне не хочется делать». Да не делайте, ради Бога. Вы всё равно за этот день сделаете в разы больше, чем вы запланировали.

— Я уже вижу, что Лейла сейчас точно возьмет на вооружение. Она, мне кажется, три пункта точно придумала. (Смеются)

— Я всё выполнила, что запланировала.

— Можно записывать всё. Допустим, перед сном. «О! Я послушала музыку», — записала. «Вспомнила что-то. Здорово!», — минуту в день себя приободрил, записал — не записал.
На мой взгляд, очень важно хоть какое-то позитивное подкрепление. Это необходимо для нашей психики.

— Как не забывать себя подкреплять? Вот смотрите, это тоже из банального, из практики. Я всегда вспоминаю школу и вузы, если мне что-то делать не хочется, или я забываю. Допустим, мы сейчас обучаемся, мне нужно прослушать два часа лекции и выполнить задание к ней. Хорошо, думаю, я в школе тратила полдня, неужели я не потрачу два часа своей жизни? Я всегда договариваюсь. Я всегда сначала говорю что-то большое и свожу это к минимуму. Конечно,
я два часа в день-то найду. Или как в вузе — приходилось вообще пропадать. Нас все контролировали. Здесь меня никто не контролирует. Прекрасно! Я что, не могу сделать это самостоятельно? Конечно, могу. Если раньше я это делала, то и сейчас сделаю. Я всегда беру сначала что-то большое, сверхстрашное. Потом уменьшаю, и оно уже — «всего лишь» два часа.

Можно взять любое психологическое упражнение на пять минут. Например, где-то 10 раз подышать надо, то есть это тоже какое-то время.

А дело на минуту! И даже на минуту ли? Можно сказать себе: «Ура! Какая я молодец!» Эта фраза точно не займет даже минуты. Доступно. Возможно.